И вновь огромное с виду мертвецки мёртвое здание, которое, вроде бы, должно быть населено только лишь разъярёнными призраками прошлого; какими-нибудь гадкими падальщиками, которые на краю гибели давным давно по причине собственной невнимательности, отравленные ядами; либо душами грешников, ловеласов или же просто напросто королевского рода шлюх; ан нет, здесь есть ещё иные, которые во всю считают себя созданиями отнюдь не божественными, а даже из рода satan, ведь чего только не лезет поганого в их головы, но кровь и плоть их до сих самых пор не сожрана червями, может быть только душа давно подвержена загниванию.
  Именно одно из таких существ сейчас колесило по своим владениям, а именно это был я - главарь мафиози, собственной персоной Цезарий, для близких моему сердцу (простите, самому смешно и тошно, что я этот замёрзший камень зову сердцем, но пока оно бьётся и гонит по венам с артериями эту красную жидкость, оно будет именоваться именно этим словом), а так же для просто приятных духу я зовусь Цедра.

  Я так люблю эту мраморную лестницу, по которой спускаюсь каждый вечер к камину. Люблю тот звук, с которым мои коготки ударяются об этот благородный камень. До того люблю, что на моей мине сразу появляется что-то более или менее милое и довольное. Да на ней всегда мечется что-то милое и довольное, даже когда я даю поручения своим воронятам или же опускаю до уровня кошки кого-нибудь из провинившихся. И сейчас моя лисья мордашка находится в каком-то задумчиво-интересном настроении, в таком, что каждый, кто увидит меня, тут же захочет спросить, о чём же это я так сладко задумался.
  Я направился прямо к камину, чтобы уместить своё тельце на низенький диванчик без спинки, более похожий на стол, но всё-таки это был диванчик с резными ножками, высотой мне по грудь и длиной в два меня. Ловко забравшись на него, я сел. Сменилось выражение моей морды: я стал менее задумчив и более рассеян, будто бы потерял что-то, что искал в холодном камине и этих высохших поленьях, которые кто-то приготовил, чтобы зажечь камин, но так и не сделал этого, остановился на пол-пути, видимо отвлечённый каким-то более важным делом. Я решил это исправить, но вот незадача: я понятия не имел, где же находятся спички или зажигалка, потому остался в замешательстве. Но на что мне мои воронята, их же всегда можно призвать на помощь, что я и сделал:
- Ребята-а-а-а-а, - громогласно разнеслось по помещению коттеджа; я знал что хоть одна душонка меня услышит, - Разожгите мне камин, я хочу огня.
  Довольный собой и эхом, разнёсшимся по каменному дому, я повернулся в сторону одной из дверей, откуда, вероятно, я дожидался помощи.